Я слышала такие истории: что кто-нибудь ходит к психологу, а где-нибудь через полгода случается прорыв: человек смог заплакать. И вот значит некоторый такой успех в работе.
А в моём случае это и не достижение вовсе. Я начинаю рыдать в среднем через 3,5 минуты после начала сеанса в ответ на вроде бы вполне безобидный вопрос или комментарий. Но это он для кого-то безобидный, а мне больно. Вот и начинают литься слёзы. Я стараюсь этого изо всех сил не допускать, или поскорей закончить эту бодягу, переключив внимание на что-нибудь стороннее. Потому что надоело уже. Не люблю так. Но прикосновение к болезненным темам меня просто выносит. И непонятно, как быть.
***
Неделю назад был второй сеанс у арт-терапевта . Мы разговаривали о формате работы, об условиях окончания терапии, об ожиданиях. О том, куда будем двигаться и нужен ли мне контракт. О правилах.

- И ещё одно правило, - говорю, - Честность.
- Что ты имеешь в виду? - спрашивает она.
- Мне нужны твои честные объяснения и комментарии про то, что происходит во время сеанса.
- Зачем?
Мне прям неприятен этот её вопрос и интонации вот сейчас, но всё же стараюсь сформулировать.
- Иначе я часто чего-то не понимаю. И тогда начинаю как-то домысливать и могу нафантазировать всякого.
- Гм, - сказала она что-то вроде того.
***
Мы говорили о границах, она отмечала, что эта тема важна для меня.
*
А почти в конце сеанса я вдруг прошу у неё ручку и бумажку. А она как-то замялась и явно что-то её смущает. И я точно знаю, что вызывает у неё напряжение. Но она про это никак ничего не говорит. И я немедленно перестаю ей доверять. И немедленно замыкаюсь в себе. Но озвучиваю вновь, настаиваю: "Мне нужны ручка и лист". Смотрю, как она будет выкручиваться, как разруливать?
- Именно ручка? - переспрашивает она с сомнением и, как-будто даже обречённо, идёт, приносит всё, что я прошу.
И я тогда проясняю некий момент, имевший место во время сеанса, иллюстрируя свои слова нехитрой, но наглядной схемой.
Время заканчивается, она подводит итоги. А я ничего говорить не стала. "Мне вначале нужно подумать", - сказала после паузы.
*
А потом уже не сеанс, и я готовлюсь уходить. И мне ужасно горько-тоскливо. А она заботливая очень, и поэтому я даю ей шанс, возможность как-то повлиять на эту ситуацию. Если она ответит честно, значит всё в порядке и можно строить отношения дальше. Если будет неискренна, отгородится, значит... не знаю, что значит. Значит, у меня кончатся деньги, и я больше не приду.
*
- Оля?
- М?
- У меня вопрос... Я когда спросила у тебя лист и ручку, ты ощутимо напряглась. Почему?

Она стоит чуть растерянная. Я знаю ответ: дело было уже в самом конце и ей было важно сохранение временных границ, а у неё были некоторые опасения, что я их сейчас порушу, потому что что-то рисовать, это же дополнительное время, а уже конец вот уже. Вот она и занервничала.

А Ольга вдруг отвечает мне что-то совсем неожиданное. Что, дескать, на лекции (она сейчас продолжает обучение) упоминался такой момент, что когда клиент в качестве материала выбирает шариковую ручку... и то, что это может означать.
- А я, - говорит, - очень плохо помню это, и вдруг испугалась, что ты нарисуешь сейчас, а я не буду знать, что и как с этим делать.

А здесь я опять начинаю плакать, как ребёнок, на этот раз уже от невероятного облегчения, потому что огромное напряжение начало отпускать.

Рассказываю, КАК я интерпретировала её замешательство: что она не доверяет мне, что она враждебно восприняла мою просьбу, мою инициативу, опасается меня, не верит мне и в моё уважительное отношение к ней и её границам.

"Господи, - думаю потрясённо, - как же хорошо, что я спросила".

- Хорошо, что ты спросила, - эхом к моим мыслям говорит она, - а я ведь даже не заметила, что ты в этом месте напряглась.
- Конечно, не заметила, - ворчу, - Я всё мастерски скрыла. Потому что сильно поранилась о твою реакцию. Но потом решила дать тебе возможность всё же сказать о том, что тебя встревожило.
- Кажется, теперь я понимаю, что ты имела в виду, говоря про честность, - вспоминает она мой запрос, прозвучавший в начале сеанса.
***