Княжна пишет:

Давайте начнем со второго, так проще будет. Итак, что такое "не хватает принятия"?
Это значит - "я стучусь к миру, и хочу чтобы он мне ответил, а ответ или не читаем, или его нет вообще". Ну изнутри головы, по крайней мере, это выглядит именно так.
Из-за этого возникают сомнения, есть ли вообще этот самый я, потому что в наличии мира вокруг (в силу его представленности в ощущениях) сомневаться как-то даже странно. Чем меньше совпадений (ожидаемых ответов от мироздания на наши зовы, стуки и пинки) мы получаем, тем больше сомнений мы имеем.
Если бы в ходе этих сомнений (а они очень глубоко сидят, часто даже глубже, чем слова) можно было бы думать словами, и оформить эти чувства в слова, это был бы вопрос "а есть ли я вообще?" В дырке между "мир мне отвечает - значит, я есть" и "миру я безразличен - значит, меня нет" помещаются и тревога, и страх, и надежда, поддерживающая нас в намерении пробовать добиваться ответа от мира снова и снова. Чем меньше ответов, тем больше тревоги и страха, и тем меньше надежды. И каждый раз, когда человек точно знает, что стучать надо много раз и еще не факт, что что-то получится, каждый раз, когда он уверен, что "как персик, так и ананас природой создан не для нас" - можно уверенно говорить о недостатке принятия.

Ну, и теперь уже довольно просто сообразить что бывает, когда принятия не хватает?. Ведь если нет чего-то того, что дает возможность чувствовать связь с миром и быть, это что-то надо найти - это же так просто.
Железные сапоги, каменный хлеб, чугунные посохи, тридесятые королевства, попытки, попытки, попытки... Опа, есть! - короткий просверк молнии во тьме, моментальный слепок мира - и снова темнота, снова пусто, снова поиск. Образ благополучия, образ связи с миром есть практически всегда; когда его нет о человеческой жизни - о социальности, а порой и о жизни как о процессе - говорить не приходится. Когда мы говорим о качестве самореализации и качестве социальной жизни, вопрос, в сущности, только в том, сколько их есть, этих образов, и когда они были получены. Чем их больше, тем проще (легче найти, меньше время поиска, больше период уверенности) и чем более они разнообразные, тем тоже проще и легче - они позволяют осваиваться в разнообразных же ситуациях. Вот так оно выглядит изнутри.
А снаружи... Снаружи - с точностью до наоборот.
Уверенный в себе (в своей способности получить от мира отклик и понять его) человек в обыденном понимании частенько выглядит чрезмерно добродушным и наивным увальнем, которого грех не пнуть. (Ну причины, по которым не пнуть такого - грех, уже из обсужденного понятны, да?) Человек тревожный (знающий, что мир откликается ему через раз, а то и через два раза на третий) выглядит собранным, сосредоточенным, более ярким и привлекательным. Кстати: обычно первый наш взгляд привлекают те, у кого тревожность НЕЗНАЧИТЕЛЬНО выше или ниже нашей. То есть, разница есть, но она невелика и не выглядит опасной для нашей стабильности. И чем выше тревожность, тем ярче поведение и тем больше внимания оно привлекает. Вы спросите - а как же "Беглец" из схем Бурбо? А он, в условиях тревожной для него ситуации или в случае повышения внутренней тревоги буден напоминать чеширского кота: его самого не будет, он спрячется за своим поведением, за взглядом и за улыбкой.

О, мне вот всегда нравились эти собранные, сосредоточенные, более яркие и привлекательные. Кристиан Бейл в Эквиллибриуме (до нервного срыва) - ооо... Мне с детства такой стать хотелось. Я старалась. Правда, по мере прохождения психотерапии этот образ все дальше и дальше от меня становился. Не то, чтобы вызывал отторжение, но как-то меня все больше в сторону состояния чрезмерно добродушного и наивным увальня, которого грех не пнуть.

Меня это изредка беспокоило - что такое? где мои защиты? раскисла, квашня! Близкая подруга тоже поделилась беспокойством, что я какая-то стала вся блаженная. Но у меня, потратившей столько сил если не на приятие себя, то хотя бы на то, чтобы себя узнать и как-то с собой жить более-менее мирно, на поддержания пронзительного, натянутого, как стрела, эффективного, подтянутого, энергичного образа энергии уже не осталось. Я бы сказала - стало лень. Я как подумаю, сколько калорий уходит на злость, оборону, дать в глаз и прочее, так мне очень жалко сил становится.

Я не думаю, что это у меня от какого-то особого просветления, просто я окончательно убедилась, что к этим собранным, подтянутым, заточенным, как острие кинжала людям, я не отншусь вообще. Да и не надо. Мне теперь только надо научиться с такими людьми конструктивно взаимодействовать. Когда мир не отзывается или отзывается в рэндомном порядке, ощущение конкуренции, острой нехватки и борьбы за ресурсы обострены дальше некуда. В таком состоянии человек конкурировать, отбирать и воевать будет профилактически. Еще до того, как необходимость этой схватки наступила. Он у шведского стола будет людей расталкивать, хотя там всего всем всегда хватит.