Авторство

Сабрекова Татьяна Владимировна

Город: Москва
Виды деятельности: психолог-консультант, ведущий психологических групп, коуч
Специализация в психологических подходах и направлениях: гештальт-терапия, психодрама, системная терапия

Думала и размышляла про то, как наш брат проживает кризисные ситуации. Я вижу это в больнице, где я работаю, я наблюдаю это у близких, у клиентов, у себя.
Хочу порассуждать вслух, быть может, вы меня поддержите в этом размышлении.

Иногда непонятно, с чем же психологу сложнее: с бурным проживанием клиентом горя, потери, боли или вполне официальным "у нас все хорошо", за которым скорее всего недоверие, нежелание открываться и вновь проживать тяжелые эмоции. А, может быть, человек действительно уже с чем-то справился и ему вполне себе неплохо, что это можно назвать "хорошо". Зачем же тогда бередить? Да и понятно, что "хорошо", это может быть в сравнении с тем, что было до этого. С ужасно, непереносимо, страшно. Не хочется это бередить. Но хочется быть рядом. Давать поддержку и возможно еще большее облегчение.
Но как это сделать?

Мне рассказывали несколько случаев про то, что в обычной жизни люди тоже встают в тупик, как говорить о горе, как быть с теми людьми, кто его пережил. Что им сказать, что сделать? Нас ведь никто этому не учит, и на самом деле это действительно бывает очень затруднительно.
При новости о смерти, несчастном случае и т.п. только что узнавший часто впадает в большой шок и оцепенение, так что человеку, который про это рассказывает, пережившему ситуацию, приходится ему помогать. Выводить из шока, нивелировать неловкость и т.д. Странная ситуация, ведь помогать, кажется, нужно совсем другому..
А еще узнавшие могут потом обходить стороной или садится на уши с советами. Первое - грустно, второе - утомительно.
Но все же. Как же быть рядом, как не ранить, не травмировать повторно, как не жалеть, потому что жалость не то, что действительно нужно?

Я помню, мне мама рассказывала, как ей года в 23 удаляли аппендицит и рядом никого из близких не было. Она тогда работала по распределению на Украине. Очень ждала маму, но та не могла приехать. И с каким упоением она говорила о том, когда к ней в палату пришел ее друг.
- Было так больно. - рассказывала она. - Так хотелось с кем-то поговорить. И пришел Миша. Я до сих пор ему благодарна за то, что он пришел навестить меня.

Мне хотелось разделить свои мысли-наблюдения для психологов и обычных людей, но потом я решила, что не буду этого делать.
Когда я проживала потерю, я не хотела что-то специальное говорить, я хотела просто поговорить. Если вы понимаете, о чем я. Мне помогало проговаривание того, что происходит со мной. Что плачу, когда одна, что думаю или, наоборот, много делаю, чтобы не думать. Я понимала, что мне ближе всего с теми, кто не говорит мне, что мне нужно делать или чувствовать. "Держаться" или много плакать, чтобы горе ушло. Что то, что есть, это нормально, и что это скоро пройдет. И главное - понимать, что во мной все в порядке и это такой период в жизни.

Но все же в больнице мне часто страшно подходить к детям, которым очень больно или которые после операции. Сложновато говорить с матерями, которые лежат там со своими детьми. Я спрашиваю: чего же я так боюсь? Что скажут, что я им не нужна и они не хотят меня видеть? Что я не испытывала такой боли и я не пойму их?.. Что я сделаю им еще больнее своими неловкими вопросами?..

Я знаю, что мне помогает понимание, что я могу быть рядом. И что когда мне говорят "может, тебе пора" снова возвращаться, потому что я знаю, что это важно. Мне важен мой опыт, когда я приношу краски и мы начинаем просто рисовать. Когда мы рисуем и подписываем рисунок нашими именами. Мне важно, что на каком-то этапе я могу дать свою руку и пожать руку ребенка, а когда-то с ним обняться. На прощанье или до новой встречи. Это перестает быть таким страшным и недосягаемым.

И мой собственный опыт, работа в больнице говорит мне о том, что люди в горе не страшные и подходить к ним не так уж страшно. Они такие же люди, как странно бы это ни звучало. И им не нужно жалости, снисхождения, какого-то очень особенного отношения. Они хотят, чтобы их не боялись, не шарахались. Чтобы можно было с кем-то поговорить. Просто так. Или поделать что-то вместе. Отвлечься. Рассказать про себя.

А это ведь совсем не трудно.

Cабрекова Татьяна