Я на днях завершила терапию со своей тер, с которой работала без перерывов с 2007 года. Меня попросили поделиться моим опытом завершения терапии, вот делюсь. Через полгода где-то сделаю апдейт, как идут дела.

Причина заершения - у тер обстоятельства в жизни поменялись так, что она решила выйти на раннюю пенсию и закрыть свою практику к концу 2021 года.

Мой опыт довольно нетипичный, потому что он весь состоит из кубометров подстеленной соломки:

• Моя тер дала мне 4 месяца, чтобы я смогла подготовиться к этой большой перемене. И потом добавила еще один, чтобы я одновременно могла начать работать с новым специалистом. Чаще терапевты обрывают все резко, не давая клиенту возможности хотя бы понять свои чувства, я уже не говорю о том, чтобы их отреагировать.


• У меня также была возможность найти нового терапевта и начать с ней работать до завершения терапии с моей основной тер. То есть, я не осталась одна со сквозной раной в груди не зная, куда бежать.

Еще один фактор, благодаря которому ситуация не превратилась в катастрофу - я уже проработала свою травму настолько, что она не руководит моей жизнью. Я периодически в нее вываливаюсь, но могу довольно легко оттуда выбраться, и я давно уже живу, думаю и реагирую не из нее. То есть, терапия не является жизненно-важным компонентом моей жизни, и я могу нормально жить без нее. Но я решила продолжить свой путь, потому что зачем делать все одной, если быстрее, дешевле и веселее делать это, имя под рукой обученного специалиста.

Я понимала, что однаждый моя тер уйдет на пенсию, но зная ее, думала, что она даст об этом знать очень заранее, лет за 5, и у меня будет время постепенно подготовиться. Сообщение, что конец года - конец терапии, свалилось на меня в сентябре неожиданно, и первым делом я провалилась в свою основную травму (отвержение и заброшенность). Для меня тер продолжала оставаться самой крепкой и надежной привязанностью в жизни, провернной годами, поэтому внезапное прекращение ощущалось как удар в поддых. Согласно этическому кодексу, которому следует тер, у терапевта и клиента не может быть никаких других отношений или контактов, не важно, сколько лет прошло с завершения терапии. То есть, после завершения терапии я ее больше никогда не увижу (по крайней мере, на данный момент она не планирует никогда возвращаться в профессию).

Я проплакала всю неделю до следующего сеанса. Первой реакцией было - никакх завершающих сеансов, немедленно все оборвать и отрезать себя от человека, который сделал мне ТАК больно.

Моей травме ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ захотелось заявить права на эту ситуацию. Ага, мол, видишь, даже человек, который вел себя как надежный и такой, который тебя никогда-никогда не бросит, берет и уходит!!!!

Когда я это осознала, моей первой задачей стало не дать травме присвоить себе эту ситуацию как подтверждение своей правоты. Иначе это разрушит все, что было построено за 14 лет терапии, а сверху воткнет флаг "Тебя всегда все бросят. Доказано".

Хреново было - не передать. Мне показалось, весь мой, таким многолетним трудом выстроенный, мир вот-вот рухнет напрочь.

Я сделала контр-интуитивный шаг. Мне для него потребовалось внутренне выйти в метапозицию и посмотреть на ситуацию со всех сторон: вхрослой, детской, травмированной. И принять решение. Вместо того, чтобы хлопнуть дверью и сбежать от тер, я пошла к ней и сказала:

- Если я что и вынесла из нашей терапии, так это то, что мы с вами можем справиться с любой задачей, абсолютно любой. Мы всегда находили выход работая командой. И в этот раз тоже сможем, хотя я не представляю себе, как эту хиросиму разгрести. Да еще и делать это с человеком, который меня бросает и делает мне этим очень больно. Но я знаю, что у нас все получится, это проверено годами.

Моя тер со мной согласилась и была рада, что я не пошла на поводу у своих изначальных реакций. Ей тоже не хотелось оставлять после себя хиросиму, не имея возможности помочь с ней справиться.

Первой нашей задачей было разделить "тогда" и "сейчас", то есть, изначальную травму и текущее событие, чтобы увидеть между ними четкую разницу. Тогда я была недоношенным младенцем депрессивной матери-нарца, которая меня утилизовала еще до рождения. Сейчас я взрослый, компетентный, долюбленный человек, который расстается с предметом своей главной взрослой привязанности по совершенно другим причинам. Эту мысль надо было донести до всех моих субличностей, включая самые ранние.

Что помогло:

• Моя тер не сказала, какие именно события толкнули ее принять решение закрыть свою практику (у нее подход минимального самораскрытия в плане подробностей личной жизни) , но объяснила свои внутренние мотивы: в связи с новыми обстоятельствами в ее жизни она не может в полной мере быть тем терапевтом, который соответствует ее стандартам терапии. Другими словами, она уходит, чтобы не навредить своим клиентам.


• Она не раз выразила, что для нее это тоже большая потеря. Не только ее практика, но и работа со мной, потому что вместе мы проделали замечательный путь, на котором обе выросли.


• Она не раз подчеркнула, что у нее ко мне тоже крепкая привязанность, и в ее сердце есть специальный для меня личный кармашек, который всегда останется моим.


• Чувствовать не только печаль, но благодарность за весь полученный опыт, за все невероятное путешествие, за то, что она была рядом столько, сколько смогла.

Не сразу, но это убедило мои ранние части, что мы не дежавю проживаем, а что-то новое. И дело сейчас не в том, что они плохие, недостаточно хорошие, их никто не любит и не хочет. А скорее в обратном - их таким образом пытаются защитить, и в этом и есть высшее проявление любви и заботы.

Когда я разделила травму и ситуацию, у меня появилась возможность обдумать, как эту новую ситуацию "запаковать": в какую внутреннюю папку положить и с каким названием, так сказать.

У меня раньше были трудности с проживанием грусти и горя, и какое-то время дело с этими чувствами буксовало. Моей тер казалось, что я не даю себе войти в контакт с ними. Но я для себя поняла, что на самом деле этот новый нарратив про Большую Потерю меня не вполне устраивает. Он не соответствует тому, что я верю. Подход моей тер и еще двух терапевтов, которые оказались в курсе ситуации (я параллельно стала искать нового терапевта и обрисовывала ситуацию кандидатам) был "горе -то какое, горюшко!". Один вообще мне напророчил, что это будет ужасно, а потом станет еще ужаснее, чем на короткое время меня напугал (Ш., сук, я тебе еще встречу и мордой натыкаю!). Я тоже так думала про великое горюшко, не нащупала сосбственное видение текущей ситуации.

И в какой-то моммент, когда тер пытаалсь мне добраться до горюшка, я сказала:

- Я предлагаю отставить похороны. Да, в этой жизни мы не увидимся, но этой жизнью существование не заканчивается. Мы обязательно увидимся после, и я в этом уверена. Так что мы ничего не заканчиваем, мы просто ставим на паузу. Это может быть пауза в 5, 10, 15, 20, 30 лет, но это не больше, чем пауза. Если у моего сраного мужа на том свете есть сраная ферма со сраными коровами, которые дают ему сраное молоко*, у нас будет лавочка в яблочном саду, где мы встретимся и расскажем друг другу все, что произошло с момента нашего расставания, а потом решим, куда двинем дальше. Я в это верю и я это чувствую.

Я честно раз 10 так и сяк проверила, не пытаюсь ли я таким образом соскочить с проживания грусти и уйти в отрицание. Все чисто. Грусть у меня есть, и об этом ниже, и она предметная и не похоронная.

По поводу потери привязанности у меня тоже свое мнение: она никуда не денется. Моя привязанность к моей тер живет в костном мозге. Ее оттуда не убрать, потому что она, как воздух, повседневная часть моей жизни. Да, я не смогу какое-то время видеться с тер, но это не значит, что я не могу чувствовать ее тепло и тепло от безопасной связи с ней. Могу, давно научилась. Это ресурс, который всегда со мной. То есть, в сухом остатке теряю я только возможность видеться с тер каждую неделю, а все остальное навсегда останется со мной. Я распечатала ее фотографию на большом формате и повесила в рамке на стену дома, так что даже ощущение ее незримого присутствия в моей жизни я смогла себе организовать. Она мне сказала, что на той фотографии специально думала о своих клиентах, то есть, на ней она думает и обо мне тоже.

Я поняла, почему те два терапевта так прореагировали. Они решили, что 14 лет мы занимались тем, что слушали, как я провела очередную неделю, а не строили прочный коннект, который может выдержать что угодно. Херовые терапевты, работать не умеют, судят по себе :)

До последнего на сеансах мы сосредоточивались на том, чтобы:

- Распознавать и проживать чувства, связанные с расставанием (у меня даже получилсь наскрести немножко злости!).Все мои чувства были встречены с искренней эмпатией и теплом. Я могла видеть, слышать и чувствоать, что ей реально не все равно.
- Продолжать разделять старый нарратив травмы и текущую ситуацию.
- Видеть, слышать и чувствовать, что мы все это делаем вместе, что никто никого не оставил разбираться с этим в одиночестве

Даже в такой ситуации мы остались командой, которая справляется с любой задачей. Мой последний сеанс, который должен был бы быть весь в слезах до, во время и после, был очень спокойным и душевным. Мы вспоминали разные моменты из нашего путешествия, делились чувствами, благодарили друг друга за все. Договорились вспоминать друг друга всякий раз, когда мы видим корги. В конце мы сказали друг другу "До встречи!" вместо "Прощай!".

Я считаю, мы проделали офигенную работу и все сделали правильно. Мы успешно обезвредили бомбу, которая вот-вот готова была разнести вообще все, и проработали и развернули очень грустную и болезненную ситуацию так, что она стала ресурсной, и вместо боли принесла тепло и утешение.

Безотносительно травмы, есть и обычное, здоровое ощущение потери:

• Моя тер - это единственный человек на этой планеет на данный момент, с которым у меня сформировалась прочная, глубокая, безопасная привязанность. У меня в психике нет ни одного уголка, который не был бы согрет ее теплом, вылечен ее руками и всячески облюблен мной и ею.


• Терапия с ней - это самые длительные отношения в моей жизни, где ничего плохого никогда не происходило (никто никого не кинул, не предал, не использовал, не абьюзил)


• Я привыкла, что если мои внутренние настройки перекосились, я прийду на сеанс и там мне помогут привести их в норму. И в этом плане очень обленилась делать это самой :)


• Она мое "зеркало", где отражаюсь я настоящая, и где меня видно целиком. Большинство людей в моей жизни видит меня частично (максимум на 70-80%, но не целиком).


• Она знает мою историю, и все мои успехи, достижения, прогресс может оценить с точки зрения того, откуда я начинала. Большинство людей в моей текущей жизни встретили меня уже в более-менее терапированном виде, и не понимают, что такая простая вещь, как работать на хорошей работе для меня не обыденность, а квантовый скачок по сравнению с тем, с чего я начинала.


• С ней я поверила, что невозможное возможно.

Какие-то из этих задач перешли полностью в мои руки, с какими-то мне могут помочь близкие люди в моей жизни и новые терапевты.

Я начала работать с новым терапевтом, которая в прошлом работала в одной команде с моей тер, и хорошо знает и понимает ее работу. Мне этот факт очень импонирует. Тут между делом выяснилось, что подход, в котором моя тер работает и который для меня оказался в самый раз, не такой уж распространенный, и такого тера найти не очень-то просто (с учетом наличия свободных мест и личных предпочтений).

Я собираюсь написать книгу о своем личном путешествии в терапии. В основном, для себя, чтобы ничего не забыть, собрать в одном месте все мои записи с сеансов. И для тер, на память. Она решила мне один раз с ней выйти на связь, чтобы выслать ей книгу до того, как она уйдет в печать. Хочет иметь возможность сделать правки :)   Поговорить я с ней не смогу, но зато буду знать, что она все внимательно прочитала.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Я в комментах недавно писала про эту историю