В юнгеанской психологии для человека для личности важны оба начала и Аниме и Анимус.

Мы как женщины берем и мужественность от своих отцов и женственность от своих матерей. 

Наши отцы брали от своих отцов маскулинность, а от матерей феминность. Только в этом сочетании, в этом балансе возможно нормальное бытие.

 И научить дочь гордится тем, что она девочка должен мужчина, и для этого он со своей феминностью должен быть в ладах. 

Например, признавать в себе доброту, радость (традиционно считается феминным качеством). И если он в себе это признает и не сопротивляется, тогда он может научить с этим жить и справляться. А для всего остального он должен быть в ладах со своей маскулиностью.

Если женщина, девушка, девочка не присваивает себе черты, которые демонстрирует её отец, то она будет проживать их неосознанно.

То есть она не соглашается, протестует, испытывает гнев на своего отца, который, например, свободный художник-тусовщик, который не берет на себя ответственность.

Девушка не принимает и не учится жить с этим фактом, то тогда она будет эти его черты, эти качества неосознанно проживать в собственной жизни.

Таковы законы психики, мы дочери наших отцов и матерей, и они в нас полностью есть, то есть это наши части, это то что мы усвоили, когда мы были маленькими.

И для нашего вставания на ноги, не плохо бы это всё принять и научиться этим пользоваться.

А если я буду протестовать против того, что во мне есть, то тогда психика сработает так, что я всё равно буду проживать эти сценарии, но не буду понимать, что вообще происходит.

Проживать – это значит я потрачу какое-то время своей жизни, определенную энергию на то, чтобы быть таким же как мой отец или как моя мать. Другим я быть всё равно не смогу, только потому что другому во мне просто не откуда взяться.

Например, если мой инфантильный отец, а я выбрала путь амазонки, логичной, холодной и сухой, то в какой-то промежуток жизни случиться, что я поеду автостопом по Индии.

Потому что эти вещи надо проживать, так как психика стремится к интеграции. Иначе не интегрированная психика не стойкая, то есть я не понимаю, как мне быть, что мне делать с тем, что я дочь своего отца и значит во мне это точно есть. И если не проживать психика найдет пути как положить мне в копилочку папин алкоголизм. И если я сознательно этого не делаю, значит я всё равно буду алкоголичкой.

То есть, если я признаю: - Да мой отец алкоголик! И я на половину «состою из него», это факт, так как другой мужчина не учувствовал в создании меня. И да, возможно не осознанно меня тянет к алкоголю, и да я получаю долю эйфории от употребления алкогольных напитков – и я знаю от куда это! И если я буду презирать людей, зависимых от алкоголя, убеждать что я ни при каких условиях не скачусь до этого, в итоге эта сжимаемая пружина выстрелит, когда я и окружающие этого не ожидают. Я, принимаю то что я дочь своего отца и разрешаю этой зависимости быть во мне, пока я её не проработаю.

Или папа-деспот, если не делать этого сознательно, значит в отношениях я буду себя так вести. И когда не понимаешь, что происходит, то нет возможности — это контролировать и корректировать.

Если я нахожу место в своей жизни «Праздной безответственности», то тогда мне не обязательно жить в этом всё время.

Или если я нахожу в своей жизни место своей категоричности, правилам и алгоритмам, то тогда я от этого свободна большую часть времени и могу управлять этой ригидной частью своей психики.

Есть два  базовых искажения мужчины, два типа травмированного отца, которые искажают нашу феминность очень сильно.

 Вечный юноша (Отец-ребенок)   

Мужчина, который не повзрослел. Легок, свободен, не выдерживает напряжения (избегание проблем).

То есть постоянные командировки, создавать себе «видимости» много работы, алкоголизм, измены (т.к. в других отношениях напряжения нет).

Если папа (то есть символ внешнего мира) иррационален, не ресурсный, растерян как ребенок, то тогда у дочки рядом с ним не создается ощущение что окружающий мир безопасен. А для её психики важно создать безопасность окружающего мира и тогда она становится ригидной амазонкой, чтобы позаботиться о своей безопасности.

Травма связана с безопасностью, если папа не отвечает за её безопасность, значит за неё она будет отвечать сама.  

"Не понятно, что делать с папой если завтра он уедет или наоборот не вернется". А когда у нас нарушена безопасность и повышен уровень тревоги, мы пытаемся всё контролировать. Женщина начинает жить алгоритмами, по плану. И для неё нарушения алгоритма вызывает сильную тревогу, эта женщина которая контролирует всё и всех, она пытается воевать с проблемами.

На отцов-инфантилов у нас инстинкты самосохранения не работают до тех пор, пока мы не повзрослеем, потому что Отец-инфантил в детстве это любимый папа, ведь он сам ребенок и с ним возможна радость. С мамой невозможно, она выносит напряжение за двоих, она измотана и у неё нет сил.

И потом это будет очень трудный процесс - во время взросления, так как любимый папа становиться презираемым.

Амазонки бывают разными это женщины, идущие в мужские профессии или в женских профессиях, постоянно испытывают потребность карьерного роста (жажда власти), это могут быть и суперзвезды (женщины в социальном признании – не выполненные папины функции), могут быть контролирующими мазохистами (когда всё вызывает тревогу, и она бросается всё сглаживать и всем помогать в ущерб себе).

Амазонка в реальности справляется с напряжением, просто реальность не очень радует. У неё есть деньги, обязательства, карьера и … напряжение-тревога. Она игнорирует собственную слабость.

Продолжение следует ...