Авторство

Выпряжкин Сергей Владимирович

Город: Челябинск
Виды деятельности: психолог-консультант, ведущий психологических групп
Специализация в психологических подходах и направлениях: лечение зависимостей, поведенческая психотерапия

Как зависимый вынужден начать выздоровление только по причинам невыносимости нынешнего положения, и только потом принимает, что зависимость от ПАВ это не случайная ошибка, а следствие собственной философии жизни, так и созависимый на первом этапе вынужден обратить внимание на свое поведение, чтобы помочь близкому, зависимому от алкоголя или наркотиков.

В этой статье я начну излагать то, как происходит работа с созависимыми в реабилитационном процессе. С самого начала важно понимать, что эта работа направлена, в конечном счете, на благополучие реабилитанта. То есть, центральной фигурой в реабилитационном процессе действительно является реабилитант со своей зависимостью.

Поэтапно и кратко, работу с созависимыми в реабилитационном процессе можно представить так:

1. Сбор информации о семье и зависимом;
2. Предоставление информации о зависимости и созависимости, как болезнях;
3. Работа с виной и обидами реабилитанта и его родственников;
4. Работа с реактивным общением в семье;
5. Границы и личный план выздоровления.

Те, кто знаком с работой реабилитационных центров, знают, какую роль определяют специалисты созависимым родственникам. Им доносится идея, что если они не изменят свое поведение, то выздоровление невозможно и срыв неизбежен. Есть центры, где вообще «вина» матерей является определяющей и реабилитантам прививается идея, что их мамы – это причина всех происходящих с ними бед. Очевидно, что такая маргинальная позиция продиктована собственной незрелостью специалистов, но к счастью это исключение, и в большинстве центров здравый смысл в этом вопросе все же преобладает.

1

Итак, первая встреча семейного психолога посвящена сбору информации о реабилитанте и его семье, психолог только задает вопросы. Процессуальная задача на этой встрече – доверие к специалисту и центру. Как бы ни хотелось психологу вставить свое видение проблемы, его задача – задавать вопросы, слушать и вести запись. Для конструктивной конфронтации, в условиях отсутствия минимально необходимого доверия, еще не время. Кроме того, велика вероятность лишиться важнейшего психологического материала для дальнейшей работы с семьей. Такая специфика складывается ввиду того, что в отличие от обычной практики психолога, в реабилитационном центре родственники не обращаются за помощью в качестве клиентов, а скорее в качестве заказчиков услуг.

В чем заключена ответственность родственника алкоголика или наркомана, по его мнению, в реабилитационном процессе? В самом начале, это можно выразить во фразах диапазона от «Перепаяйте моему сыну что-нибудь в голове, чтобы он перестал употреблять!» до, в лучшем случае, «Научите, как мне себя с ним вести!». В большинстве случаев, нет никакой необходимости, на этом этапе, настаивать на личной ответственности в психологической работе. Несомненно, есть клиенты, которые с самого начала работы готовы и даже жаждут собственных изменений, однако и они, осознавая свое разрушительное чувство вины, занимаясь самобичеванием, - не принимают своей созависимости (слова «признание» и «принятие» наполняет различный смысл, как вы понимаете).

Практическая ценность этого этапа заключается так же в том, что родственники озвучивают конкретные факты разрушительного поведения реабилитанта. Эта информация понадобится для психологической работы на этапе его активного отрицания болезни.

2

На следующем этапе родственники получают минимально необходимую информацию о зависимости и созависимости. Это, так сказать, введение в необходимую систему координат, возможность «говорить на одном языке». Именно здесь можно и нужно, на основе теоретической конструкции и практики, выявлять и обсуждать существующие противоречия. Если задачей предыдущего этапа можно обозначить формирование доверия, то на этом – готовность созависимых родственников к действиям. Как я уже писал, степень мотивации сильно отличается: некоторые клиенты так и остаются на позиции «меня устраивает все в моей жизни, кроме употребляющего сына», другие – готовы к сотрудничеству с первой встречи, беря обязательства по посещению групп Анонимных Созависимых, выполняя письменный самоанализ, задания и т.д. Исходя из этого, устанавливаются различные отношения с клиентами, но общая схема, как правило, сохраняется.

Родственникам представляется концепция зависимости в виде модели, отображающей поврежденные и требующие восстановления сферы. Это биологическая, психологическая, социальная и духовная (морально-нравственная) сферы жизни наркомана или алкоголика. Мало кто из родственников реабилитанта воспринимал проблемы своей семьи с подобного ракурса. С опорой на воспринятую информацию, тот опытный материал, которую они выдали семейному психологу на первом этапе, «возвращается» им, уже в совершенно ином контексте. Обычно, в этот момент работы, созависимые члены семьи чувствуют доверие к реабилитационному процессу и демонстрируют бОльшую непредубежденность и готовность к действиям.

3

Первая встреча реабилитанта со своими родственниками происходит на 15-20 день его пребывания в круглосуточном стационаре центра (всего стационарный курс длится 60 дней). Готовится к этой встрече как он сам, так и его родственники. Суть подготовки можно свести к схеме проработки вины и обид. Любая мать и любой отец испытывают большое чувство вины за воспитание ребенка, зависимого от алкоголя или наркотиков, осознают они это или нет. Когда мама наркомана говорит: «Я не чувствую вину перед сыном, потому что у меня есть старшая дочь, которая успешна в жизни и не имеет проблем зависимости; а своему сыну я давала то же самое и смотрите что получилось», она оправдывается перед социумом в лице семейного психолога. А эмоциональный заряд, с которым она это говорит, свидетельствует об обратном.

Как уже упоминалось, созависимым рекомендуется вести дневник чувств. Развитие осознавания собственных чувств – одна из главных задач работы семейного психолога. Когда речь заходит о проработке чувства вины и обид, характерным является восприятие созависимыми этих чувств, как «виноватости» (вместо чувства вины) и «желания отомстить» (вместо чувства обиды). Фразы данного периода:

«Я не виновата»

«Как меня можно в чем-то обвинять?!»

«Да, я виновата!»

«Пожалуй, в той ситуации я действительно виновата»

Клиентка стремится рационально рассудить свое поведение, вместо того, чтобы начать говорить о своих чувствах. Про чувство обиды:

«Да что на него обижаться… Лишь бы нормально жить начал»

«Да какие обиды?! Забыла уж давно все!»

В лице психолога она продолжает отношения с обществом.

Когда удается изменить это отношение, созависимая клиентка получает огромное облегчение. Когда она «варилась в собственном соку», скрывая свои семейные проблемы от далеких и близких, она изолировала себя не только от стыда и вины, но и от самой себя, от собственных потребностей. Одним из симптомов зависимости является сужение круга интересов и круга лиц. Точно так же и мать наркомана все реже встречается с подругами; избегает корпоративов или любого другого неформального общения с коллегами; переходит на другую сторону улицы, если видит бывшего классного руководителя своего больного ребенка. И все для того, чтобы не отвечать на вопрос «Как дела у Вашего сына (или Вашей дочери)?»

Существенный момент на этом этапе – опасность взаимного раскрытия чувств реабилитанта и членов его семьи, и последующего катарсиса. После слез и обоюдного прощения последует обоюдная же стагнация в реабилитационном процессе. То есть, как реабилитант после этого может «сбавить обороты», так и созависимые уже видят фактические изменения, и готовность действовать сходит на нет. Причиной этого служит однобокость данной психологической работы. Практика показывает, что любой человек не способен одновременно испытывать чувство вины и обиды. Если в данное время превалирует вина, то психолог, какой бы опытный он ни был, не сможет параллельно способствовать проработке чувства обиды этого человека.

И получается следующая схема. Реабилитант, находясь в жутком чувстве вины перед родственниками, поскольку уже достаточно долго трезвый, многое осознал будучи лишенным психологических защит и компульсивного поведения, - искренне раскаивается, приводя факты родственникам, которые никогда не посмел бы им ранее сообщить. (Кстати говоря, когда речь идет о том, чтобы поделиться своим чувством вины, единственное что имеет значение – это конкретные факты и собственные мотивы. Иначе, как говорится в одном фильме: «Ты «прости», я «прости», мы «прости»… Что дальше?») Все это сближает членов семьи. Казалось бы, цель достигнута и реабилитант не чувствует в такой степени вины, а его близкие не чувствуют злости и обид. Однако, все та же практика показывает, что для будущей трезвости реабилитанта это не играет существенной роли. Задача психолога, зная это, открыто говорить и предвосхищать. Кроме того, после катарсиса, работа с виной и обидами только начинается.

Многие психологи знакомы с понятиями «семейной системы» и «реактивного общения (поведения)». Нигде так наглядно не демонстрируются эти феномены, как реабилитационном процессе. За достаточно короткое время, благодаря собственной психологической работе, реабилитант действительно меняется: манера говорить и двигаться, взгляд, мимика и жесты, способность осознавать свое тело и чувства. Однако, когда происходит встреча с членами семьи, он регрессирует во всем перечисленном до первичного состояния. Так работает система.

В третьей части статьи я начну с изложения четвертого и пятого этапов работы с созависимыми в реабилитационном центре.